Вечеринка с карликами. И другие рассказы - Елена Ивченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тусовке я чувствовала себя странно – моими друзьями (которых я забросила, когда пошла работать в «Веселый Эрот») были примерные семейные дети и несколько школьных отличников. На Конюшенной говорили непонятно, появлялись и уходили без предупреждения, не смотрели в глаза. Приносили выпивку, делились сигаретами и травой. Я не осмеливалась пить, но попробовала травку. Первая же затяжка наполнила легкие дымом свободы и анархии, и я вспорхнула над заплеванным тротуаром на Конюшенной, чувствуя себя во всех уголках вселенной одновременно. Я отдала косячок Васе и, ни с кем не попрощавшись, пошла бродить по городу, парила в невесомости и перелетала с одной звезды на другую. Вернулась домой с последним поездом на метро и получила втык от матери.
Новые друзья приходили к нам в магазин, и я проводила экскурсию, рассказывала о насадках, секс-мебели, пока Вася и Люба накрывали поляну в подсобке – разливали по пластиковым стаканчикам выпивку, резали тупым ножом колбасу. Если не было колбасы, обходились хлебом. Я стояла за кассой, пока друзья бухали в подсобке.
Так ярко проходило лето – среди свободных личностей и фаллосов. Но однажды Артур, всегда покидавший нас в два часа дня, пришел в шесть, чтобы принести коробку с товаром, который по ошибке доставили ему домой. К тому времени Вася и Люба уже бухали в подсобке пару часов. Владелец рванул на себя дверь, и оттуда ему под ноги свалился панк с Конюшенной – то ли Витек, то ли Колян. Артур вытащил пьяного Витька на улицу и принялся за Васю и Любу.
– Раздевайтесь!
Пока парочка грохотала в подсобке, снимая костюмы, владелец допрашивал меня.
– И часто они так?
Я терялась под его разгневанным взглядом и не знала, врать или говорить правду.
– Ну…
– Каждый день? – напирал владелец.
– Почти…
Люба вышла из подсобки, насмешливо на меня глядя, – услышала. Она принимала все происходящее за очередное приключение. За ней – Вася, застегивая джинсы на ходу. Артур аж заскрипел зубами.
– Убирайтесь и не вздумайте просить деньги за работу.
Люся расхохоталась и ураганом промчалась по магазину, сбрасывая с прилавков коробки, опрокинула несколько металлических стоек с товаром. Покружившись в центре зала, Люся сорвалась с места и исчезла за дверью, Вася – следом.
– Чего раньше-то не сказала? – спросил Артур, когда мы ползали по полу, собирая упаковки.
Я пожала плечами.
Новых продавцов Артур нанимать не захотел и после обеда сам становился за кассу. Он рассказывал о бизнесе и о семейных узах, о жене и о кредите, который взял у брата, чтобы открыть магазин. Я переучитывала по десятому кругу залежалый товар и кивала, кивала…
За июль Артур заплатил, как было договорено, даже немного сверху.
– Сверхурочные, – с улыбкой пояснил он. – Как с друзьями-то, встречаешься до сих пор?
Я отрицательно помотала головой. Даже тогдашней наивной мне было понятно, что вход в кружок «свободных людей» закрыт навсегда. Но в тот день я покупала себе обновки и в девять вечера оказалась на Конюшенной. Издалека наблюдала, как недорокеры бренчат на гитаре и как прохожие бросают деньги в шапку, как компания тусуется, расходится и снова собирается в одном месте, словно оно намагничено. Люба висела у Васи на шее. Офисный работник принес сигарет и, суетливо озираясь, передал ребятам два косяка, которые они встретили радостными возгласами. Я покрепче перехватила пакет с одеждой, заглянула в него, полюбовалась на новые джинсы, футболку и кроссовки с дешевеньким, но лейблом и, довольная собой, поехала домой.
Потянулся тоскливый август, холодный и дождливый. Я каждый день приезжала на трамвае в «Веселый Эрот», но ничего веселого там больше не было. Костюм бабочки я забросила еще до того, как Артур вычитал, что продавцы в секс-шопах должны выглядеть обычно, чтобы не смущать посетителей. Но редкие покупатели исчезли окончательно.
– Отпуска, наверное, – вздыхал владелец, просматривая отчет о продажах, в котором поселился ноль по всем пунктам.
Колокольчик нашего магазинчика звякал от силы два раза в день. Я готовилась к новому учебному году – перечитывала теорию, решала задачи по вышке. Флер свободы и баловства окончательно рассеялся. Торговля в секс-шопе превратилась в обычную работу. Я вернулась к друзьям и однокурсникам. Собирались вечерами и болтались в парке.
Близился сентябрь, и надо было искать продавца-консультанта мне на замену. В магазин приходили на собеседование женщины среднего возраста, потому что, как вычитал владелец, к ним покупатели испытывают большее расположение. Некоторые доходили до фазы обучения, и в магазине снова звучали отчетливые слова:
– Вибратор, стимулятор простаты, анальная пробка с лошадиным хвостом, двусторонний дилдо, фаллоимитатор…
В последнее воскресенье я излишне старательно занималась учетом непроданного товара, пересчитывала и переписывала. Мне было жаль оставлять магазинчик и грустного Артура.
Забрала вещи из подсобки. Артур дал мне зарплату из своего кошелька. Стали прощаться, и тут звякнул колокольчик.
– У нас нельзя курить, – сказал Артур.
Я обернулась. Пьяный мужчина с сигаретой в руке.
– А куда можно… – он замахал окурком, пытаясь найти урну или пепельницу.
Первой вспыхнула юбочка на Сандре. Огонь перекинулся на кофточку, и мы втроем, онемев, смотрели, как плавится одежда и силикон под ней. Когда огонь перекинулся на бумажные флажки с сиськами и пенисами – украшениями для секс-вечеринки, я вытолкала из магазина пьяного покупателя, а Артур метнулся за огнетушителем. Заполыхала пластиковая отделка стен. Я носилась по магазину, соображая, что можно спасти из самого дорогого. Владелец щелкал огнетушителем и матерился, огнетушитель шипел, но не заработал. Пламя уже пожирало стойку с бельем. На моей любимой открытой витрине плавились и стекали на пол силиконовые фаллоимитаторы. Магазин заволокло дымом, и стало понятно, что «Веселому Эроту» пришел конец.
Я рванула к кассе, где в последний раз видела Артура, и, нащупав его в дыму, потащила к выходу. По пути схватила со стойки что-то большое и упругое, и мы выбежали на улицу.
Все закончилось быстро. Зеваки вызвали пожарку, и она приехала, визжа и переливаясь огнями, но было поздно. Дешевая отделка магазина сгорела. Стекла вылетели. Магазин выгорел дотла за считанные минуты, и пожарные занялись тем, чтобы огонь не перекинулся на жилые этажи.
Мы с Артуром стояли закопченные. Он вцепился в огнетушитель, я – в двусторонний дилдо. Магазин залили пеной, и зрители разошлись.
Артур схватился за голову и сел прямо на тротуар. Я побыла немного с неудачливым бизнесменом и ушла.
Мать так и не узнала, где я подрабатывала все лето. Иногда я проезжаю мимо того дома, вспоминаю, как стояла под ветром и дождем и смотрела, как страдает Артур и как горит магазин, и понимаю, что именно тогда попрощалась с детством.
С тех пор меня не привлекала мнимая свобода и вольный ветер перемен. Я люблю офисную работу, запланированный за полгода отпуск и тринадцатую зарплату. Но каждый раз, когда вижу магазин для взрослых, я захожу, гуляю между полок с товаром и покупаю что-нибудь. Дома у меня большая коллекция игрушек из секс-шопа. Муж смеется и говорит, что я немного сумасшедшая.
Мария Анфилофьева
Кроль-король
В тот день ко мне подошел Сойер и сказал:
– Партнером будешь?
Нет, точнее, не так. В тот день я работал на складе в ночную, подчищал косяки за новичками. Отделял химию от текстиля, сухие корма от мокрых, свет от тьмы и вообще… Когда я присел передохнуть, ко мне подвалил парень в грязном комбезе. Постарше меня, похудее и уж точно понаглее – сигарету он зажег прямо под знаком «Штраф за курение – один палец».
– Тебя как зовут? – спросил он и перебил, прежде чем я успел ответить: – Хотя не,
